Главный нарколог УрФО, главный врач Областной наркологической больницы Антон Поддубный рассказал изданию 66.RU все о лечении зависимостей в реабилитационных центрах разного профиля и как обезопасить себя от влияния шарлатанов, поскольку от незаконных центров страдают даже государственные клиники: ими прикидываются, чтобы обмануть доверие отчаявшихся людей. Мы полностью согласны с каждым словом, и публикуем статью издания 66.RU со ссылкой на первоисточник.
«Человек вернется и продолжит употреблять»
С Антоном Владимировичем мы встречаемся в одном из зданий реабилитационного центра «Урал без наркотиков» – организация создана на базе ГАУЗ «Областная наркологическая больница». Здесь, на отшибе города находятся рядом только коллективные сады. Сначала дачники возмущались соседству, жаловались, боялись, что люди с зависимостями начнут сбегать и грабить их дома. Опасения не подтвердились.
«Здесь люди нацелены на выздоровление, а надо бояться тех, кто активно употребляет. У нас тут все спокойно, ребята сами убирают территорию и корпус – это их дом на полгода», – разводит руками Антон.
День пациента расписан поминутно и начинается с обливаний – они обязательны для всех. В плотном расписании есть «совесть», «анализ чувств», «шаги» и «медитация». Мужчины и женщины, которых мы встречали, что-то безостановочно писали – сотрудники ребцентра объясняли, что так выздоравливающие разбираются в себе. Эти письма – элемент двенадцатишаговой программы, по которой работают в «Урале без наркотиков».
По словам Антона Поддубного, реабилитация – только один из этапов лечения зависимости. Все начинается с консультации, когда человек сам обращается к врачу или психологу. Второй этап – лечение в наркологическом отделении, чтобы снять последствия употребления алкоголя или наркотиков. Когда физическое состояние приходит в норму, остается самый долгий и тяжелый процесс – психологическая реабилитация, после которой человек должен окончательно перестать употреблять то, что его разрушает.
«Такая реабилитация бывает амбулаторная и стационарная, – объясняет специалист. – Амбулаторная реабилитация подходит тем, кто еще не утратил связей с обществом, может работать и социально адаптирован: человек живет в своей обычной среде, но у него должна быть высокая внутренняя мотивация на отказ от употребления, а такие люди встречаются очень редко. Как правило, замотивированный человек находится не в том состоянии, чтобы дойти до врача: он употребляет и абсолютно уверен в своих силах: "Я обязательно брошу, но завтра". Тем самым, погружается глубже и глубже».
В большинстве случаев, по мнению Антона Поддубного, необходима стационарная реабилитация. Это место, свободное от наркотиков. Человека временно изолируют, создают чистую среду. Но задача не просто в изоляции, а в том, чтобы, вернувшись, он смог полноценно жить дальше.
«Временная изоляция без специальных мероприятий неэффективна, – рассказывает Антон. – Можно закрыть человека на год, приковать наручниками, вывезти в лес – он не будет употреблять, пока у него нет допуска к алкоголю или наркотикам. Но как только появляется возможность, он начнет снова. Бывший арестант, выйдя из тюрьмы, начинает это отмечать с помощью психоактивных веществ, если у него были зависимости. Реабилитация должна быть полноценная, бесплатная и с сохранением всех этапов прохождения лечения. Мы не отказываем человеку, если у него нет паспорта, можно принести любой удостоверяющий личность документ».
«Не берем людей с улицы»
Некоторые частные реабилитационные центры увозят своих клиентов силой: за ними приезжают крепкие ребята из местных сотрудников, часто избивают и, доставив в центр, удерживают против воли. Антон сразу уверяет, что такие методы в «Урале без наркотиков» не применяют: лист ожидания и без того расписан на недели вперед, есть даже те, кто просятся на реабилитацию и узнают, как продвигается очередь.
«Мы взываем к мотивации, – объясняет он. – В большинстве своем пациенты проходят реабилитацию по решению суда, под давлением родственников или когда сдает здоровье – фактически одной ногой в могиле. Наша задача – сделать так, чтобы человек понял, что это нужно не следователю или суду, не его родственникам, а ему самому».
Очередь продвигается пару недель – в это время человек ложится в наркологическую больницу и проходит лечение. Обычно к концу лечения освобождается место в реабилитационном центре, и он отправляется туда, не заезжая домой.
«Мы не берем людей с улицы, человек должен обязательно пройти лечение и быть полностью обследован, – говорит Антон. – Люди находятся у нас шесть-восемь месяцев. Это время позволяет полностью погрузиться в реабилитационную среду, но и нестать инфантильным человеком, который привык к условиям комфорта, к среде, лишенной внешних стрессов. Это и то время, в которое мы можем поработать с родственниками».
Обрубить прежние связи
Антон считает, что самый важный момент реабилитации – максимальное сотрудничество с родственниками пациента.
«Зависимость – семейная болезнь, – объясняет он, – она относится не только к употребителю. Близкие, которые находятся с ним в тесном контакте, оказываются в созависимых отношениях – их нужно разрушать. Поэтому у нас ежедневно есть терапевтические группы для всех родственников. Не надо думать, что человека можно сдать и без активного участия семьи он поменяется».
По мысли сотрудников «Урала без наркотиков», если семья пациента не изменится, риск рецидива возрастает в разы. На группах с родными пациентов работают психологи и психотерапевты, эти группы анонимные и бесплатные, есть возможность посещать их онлайн – для тех, кто живет в другом городе.
Антон приводит пример созависимых отношений: «Мужчина тридцати шести лет приходит с мамой и бабушкой. Мама говорит: "У нас проблема, сыночек употребляет наркотики". Начинаешь с ними говорить, выясняется, что они сына кормят, носочки стирают, дают деньги на сигареты. Такие ситуации встречаются часто: взрослый сын с мамой-божьим одуванчиком, которая живет на одну пенсию, а он в тепличных условиях из нее пьет все соки».
В незаконных реабилитационных центрах у людей часто отбирают документы и мобильные телефоны, делают из пациентов дешевую рабочую силу. Антон рассказывает, что мобильных телефонов в «Урале без наркотиков» тоже нет – важно обрубить прежние социальные связи, которые подтолкнули человека к употреблению. Документы пациентов сотрудники центра отдают ближайшим родственникам или хранят в сейфе, если у человека нет близких.
«Родственники могут раз в месяц написать письмо. Мы сразу предупреждаем, что читаем все письма – важно, чтобы они были терапевтическими. На группах с родными мы учим правильно мотивировать человека, в том числе через поддерживающее письмо. Однажды выздоровевший человек рассказывал нам, что договорился с семьей об условном знаке: если в конце письма не будет точки – все плохо, срочно вызывать полицию. Мы вместе посмеялись над этим, я понимаю, что раньше реабилитации не доверяли».
По словам Антона, около 25% людей уходят с реабилитации – это можно сделать добровольно. Многие потом возвращаются. Есть три кризисных момента: первый месяц, когда человек адаптируется, третий месяц, когда ему кажется, что он здоров, и пара месяцев после реабилитации. Поэтому в центре работает постреабилитационное сопровождение: два месяца с бывшим пациентом работают психологи и соцработники, чтобы он плавно вернулся в свою среду и адаптировался к ней.
«У нас примерно то же самое»
Возникает вопрос: почему при возможности пройти реабилитацию бесплатно появляются частные центры, где услуги могут стоить предельно дорого – особенно, для тех, кто все средства тратит на наркотики и алкоголь, – а схема работы нередко бывает непрозрачна и сомнительна.
«Эти центры заточены на получение прибыли, – говорит Антон, – чаще всегоони называются "центры социальной реабилитации": там нет врачей, они никак не лицензируются, никем не контролируются и спокойно действуют – поэтому их такое большое количество. Очень часто они играют на анонимности. В нашем центре тоже есть возможность анонимного лечения, но пациент оплачивает его сам. Если лечение бюджетное, мы должны вести персонифицированный учет – по этому вопросу много стигм. У нас есть приказ об анонимном лечении, мы работаем по нему со всеми.
Учет – это диспансерное наблюдение, то есть инструмент по снятию диагноза. Диагноз и накладывает ограничения (запрет определенных видов деятельности – прим.ред), которых все боятся. Но синдром зависимости снимается в течение трех лет, если человек встал на учет, ходит на явки к наркологу, сдает все анализы, работает с психологом, с врачами и по итогу показывается на центральной врачебной комиссии, которая снимает диагноз и ограничения».
Антон рассказывает, что недобросовестные реабилитационные центры играют на имидже его организации, указывая несуществующие данные в интернете. Он заходит в «Гугл», вводит запрос «Наркологический диспансер Екатеринбург». Вторая рекламная ссылка – адрес «Урала без наркотиков», надпись «диспансер», но номер телефона к организации не относится. Неделю назад, по словам Антона, по телефону представлялись наркологией, говорили, что мест в диспансере нет и предлагали платное лечение. При нас он набирает этот номер снова и объясняет, что его брата в запое. Ему обещают перезвонить и действительно перезванивают из частной наркологической клиники «Свобода», где лечение, по словам оператора, стоит пять тысяч рублей в сутки. На опасения, что в интернете был указан другой адрес, говорит: «У нас примерно то же самое». Как это было, можно посмотреть на видео:
Как не попасть к шарлатанам
«Во-первых, – говорит Антон, – нужно изучить сайт. Как минимум, там должны быть указаны врачи, важно знать, кто будет лечить человека. Во-вторых, в российском законодательстве не существует понятия "наркологическая помощь на дому" – это наказуемое деяние. На дому могут оказать помощь могут только "скорая", терапевт и педиатр. В-третьих, все медицинские услуги должны быть лицензированы. Нужно искать на сайтах лицензию с конкретным адресом, где находится это место. Нередко частные центры берут какую-то левую лицензию, которая даже не относится к их городу, не то что адресу, и публикуют у себя на сайте. Если есть возможность, стоит поговорить с теми, кто проходит или проходил лечение в этом центре».
Под объявлениями на столбах, которые можно часто увидеть около вокзалов и на остановках, по словам Антона, скрываются работные дома, где человека заставляют трудиться бесплатно или за минимальную зарплату, а если у такой организации есть сайт – там, скорее всего, не будет ни одной правдивой картинки.
Есть реабилитационные центры, где избавление от зависимостей происходит через веру в бога. Для кого-то, предполагает Антон, это может быть эффективно: «Самая главная задача в любом центре – чтобы человек вернулся здоровым в ту среду, откуда он ушел. Каким способом – вопрос выбора».
В «Урале без наркотиков» работают по двенадцатишаговой программе, на которую нанизаны психологическая поддержка, физическая активность и умеренная трудотерапия: пациенты сами стирают свою одежду и убирают территорию. Двенадцатишаговую программу разработали «Анонимные алкоголики» в США – это самый популярный метод избавления от зависимости, им пользуется большинство реабилитационных центров в России и в мире. В его основе возможность передачи опыта тех, кто избавился от зависимости – тем, кому это только предстоит.
«У нас на реабилитации работают равные консультанты, – рассказывает Антон, – а в наркологическом отделении есть социальные работники – бывшие зависимые люди, которые прошли реабилитацию. Они прекрасно мотивируют. На первом этапе авторитет для активно употребляющего – не врач в белом халате, а такой же как он, с тем же опытом. Это бесценная находка. Они общаются на своем языке и показывают на своем примере, что отказаться от зависимости возможно».
«Опыт, который не может передать сотрудник»
«20-25% пациентов уходят на этапе прохождения – то есть 75% доходят до конца. Наших выпускников мы отслеживаем, – рассказывает Антон. – Ежеквартально наша служба специалистов по социальной работе обзванивает их в течение трех лет с выпуска. Выясняем, употребляет ли он сейчас, работает ли, был ли срыв. В первый год цифра ремиссии стремится к 69%, за трехлетний период – 50%. Это хороший цифры. В группах у нас всегда есть несколько "срывников": такой человек знает разницу между употреблением и трезвой жизнью, и когда приходит на группу, своим примером показывает новичкам, что он имел и что потерял, когда снова начал употреблять.
По данным аналитической платформы «Если быть точным» за 2019 год, в Свердловской области есть 800 круглосуточных наркологических коек (в центре «Урал без наркотиков» – 115), при этом с алкоголизмом и наркоманией госпитализировали около 20 тысяч человек в год. Из 100 человек с зависимостями с диспансерного учета снимают только 25 человек – то есть выздоравливает лишь каждый четвертый. В 2021 году главный нарколог Свердловской области Олег Забродин сообщал, что количество смертей от отравления наркотиками за четыре года выросло в два раза.
В реабилитационном центре, которым руководит Антон Поддубный, есть три мужские и одна женская группа – всего 60 человек. Есть филиалы в городах области – Карпинске и Каменск-Уральском (25 и 30 мест).
«Изначально мне врачи говорили, мол, невозможно, чтобы в одном месте находилось больше пяти зависимых человек: они начнут объединяться. Сначала у нас было шесть человек в одной группе, потом их разделили и добавили к ним людей, потом снова разделили. Сейчас у нас разнородные группы – новичок должен видеть цель, к которой идет, а цель – тот, кто заканчивает реабилитацию и может своим примером показать, как он здесь жил, что делал и как себя вести. Это бесценнейший опыт, который ни один сотрудник не может передать».
Источник: Сетевое издание 66.RU